Современные цифровые технологии открывают широкие горизонты для творческих экспериментов и инноваций, однако одновременно порождают целый ряд правовых коллизий, связанных с защитой интеллектуальной собственности и личной жизни граждан. В серии публикаций юрист Анна Козловская рассмотрит регулирование различных цифровых технологий с использованием искусственного интеллекта. И начнет с технологии deepfake используя примеры из российской практики.

Что представляет собой deepfake?

Deepfake — технология, основанная на искусственном интеллекте, позволяющая создавать реалистичные изображения, видео или аудиозаписи, имитирующие поведение реальных людей. Такие материалы часто используются для развлечения, маркетинга или мошенничества.

Регламент использования

Важно отметить, что специфического нормативного акта, прямо регламентирующего использование deepfake, российская законодательная система пока не имеет. Тем не менее отдельные положения гражданского законодательства косвенным образом касаются вопросов правового статуса подобных материалов:

— Гражданский кодекс РФ, помимо прочего, защищает интересы авторов произведений и владельцев авторских прав.

— Ст. 152 ГК РФ запрещает публикацию материалов, нарушающих честь, достоинство и деловую репутацию частных лиц.

— Согласно ст. 152.1 ГК РФ, любое публичное воспроизведение и последующее использование образа гражданина допустимо исключительно с его личного согласия.

— Закон № 152-ФЗ «О защите персональных данных» распространяется на процедуры сбора, хранения и распространения биометрической информации.

— Наконец, Уголовный кодекс РФ включает меры ответственности за такие правонарушения, как клевета, распространение ложных обвинений и фальсификация документов.

 Судебная практика в отношении deepfake

До настоящего момента российские суды редко сталкивались с вопросами, непосредственно касающимися deepfake. Одним из первых прецедентов стало дело, рассматриваемое Арбитражным судом Москвы (№ А40-200471/23-27-1448) в 2023 г.

ООО «Рефейс Технолоджис» предъявило претензии к ООО «Бизнес-аналитика» («Roistat»), потребовав взыскать компенсацию за неправомерное использование deepfake-ролика с изображением актера Киану Ривза. По утверждению истца, данное видео создано компанией AMG и передано ООО «Рефейс Технолоджис» по договору отчуждения авторских прав.

Видео демонстрирует процесс проверки Киану Ривзом состояния электроприборов в квартире. Оно использовалось ответчиком без наличия необходимых разрешений и договоров.

Мнение суда

Рассмотрев аргументы сторон, суд постановил удовлетворить требования истца, основываясь на факте существования договора передачи исключительных прав и нарушении положений закона об охране объектов авторского права. Отвергнув доводы «Бизнес-аналитики» о невозможности признать созданный контент объектом авторства ввиду его генерирования искусственным интеллектом, суд указал, что данная технология выступает всего лишь средством технического редактирования, а сам продукт несет признаки творческой деятельности авторов оригинального материала.

Таким образом, даже несмотря на отсутствие прямого юридического закрепления deepfake в российском законодательстве, сегодняшняя судебная практика признает, что продукция, созданная при помощи таких технологий, охраняется авторским правом и подлежит правовой защите аналогично традиционным объектам авторской собственности.

Иная сторона дела

Помимо охраноспособности произведения, созданного при помощи нейросетей и технологии Deepfake, возникает вопрос о необходимости получения согласия от человека, чье изображение или внешность была использована. В деле о видеоролике Киану Ривза этот момент затронут не был. Однако стоит отметить, что отсутствие согласия не умаляет исключительного права на созданный видеоролик со стороны компании-правообладателя.

А как бы регулировался спор в отечественной практике, если бы Киану Ривз решил подать в суд за использование своего образа без разрешения?

Яркий пример формирования российского подхода к вопросам цифровой идентификации личности демонстрирует судебный акт, вынесенный Саткинским городским судом Челябинской области (дело № 2–275/2021 от 9 февраля 2021 г.).

Суть спора

Спор возник вокруг факта несанкционированной съемки сотрудниками дорожно-патрульной службы, произведенной одним из водителей, участником судебного разбирательства. Запечатленные кадры сотрудники выполняли служебные обязанности по обеспечению безопасности дорожного движения. Ответчик разместил данную запись в открытом доступе в глобальной сети Интернет, что послужило основанием для обращения пострадавших сотрудников полиции в суд с требованием компенсировать моральный ущерб и прекратить дальнейшее распространение видеозаписи.

Позиция суда

Решение суда строилось на положениях статьи 152.1 Гражданского кодекса РФ, предусматривающей правила обнародования и последующего использования изображений физических лиц. Изображение гражданина считается объектом частной жизни, защищённым законом, и подлежит публикации исключительно с его предварительного согласия. Исключение составляют случаи, когда фотография либо видеозапись используется в целях реализации государственных или общественно значимых интересов, а также в ситуациях съёмки в общественных пространствах открытого типа или публичных событиях. Помимо этого, запрет действует в отношении любых действий, направленных на получение финансовой выгоды посредством платного позирования модели.

При этом Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание судов на необходимость чёткого определения обстоятельств дела, относящихся к определению понятия “общественный интерес”. Использование фото- и видеосъёмки должно служить объективному освещению события, имеющего значимость для общества, будь то политический, экономический или иной аспект общественной жизни.

В данном деле ситуация отличалась отсутствием одобрения граждан на размещение их изображений в Интернете, а значит, нарушались личные права потерпевших на контроль собственной визуальной идентичности. Важнейшим выводом суда стала квалификация подобного нарушения как посягательства на конфиденциальность внешних характеристик личности, являющихся частью нематериального имущества гражданина.

Правовая природа внешности

Законом предусмотрено, что внешний облик гражданина относится к категории индивидуальных особенностей физического лица, составляющих неотъемлемую часть нематериальных благ, указанных в пункте 1 статьи 150 Гражданского кодекса РФ. Данные нематериальные блага принадлежат человеку изначально, являются личностными характеристиками, которыми нельзя распоряжаться иначе, кроме как лично субъектом, обладающим ими. Таким образом, любая форма фиксации и распространения внешнего вида гражданина должна согласовываться с ним заранее.

Нарушение персональных данных

Согласно ст. 9 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» субъект персональных данных принимает решение о предоставлении его персональных данных и дает согласие на их обработку свободно, своей волей и в своем интересе. Согласие на обработку персональных данных должно быть конкретным, информированным и сознательным. Согласие на обработку персональных данных может быть дано субъектом персональных данных или его представителем в любой позволяющей подтвердить факт его получения форме, если иное не установлено федеральным законом. В случае получения согласия на обработку персональных данных от представителя субъекта персональных данных полномочия данного представителя на дачу согласия от имени субъекта персональных данных проверяются оператором.

Как следует из п.9 ч.1 ст. 28 Федерального закона от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции» сотрудник полиции имеет право на защиту своих персональных данных.

Таким образом, из приведенных выше положений закона следует, что право на охрану изображения гражданина сформулировано законодателем как абсолютное. Гражданин вправе требовать применения соответствующих случаю мер гражданско-правовой защиты от любого лица, неправомерно использующего его изображение.

Применим ли подход к deepfake?

Подобный подход актуален и в условиях развития технологий deepfake, позволяющих легко манипулировать внешностью и поведением человека в цифровом пространстве. Применение указанной судебной позиции возможно при рассмотрении споров, возникающих вследствие незаконного использования чужих образов, созданных с применением deepfake. Ведь независимо от способа технической реализации отображение человеческого облика остаётся личным делом каждого, подлежащим особой юридической защите.

Подведя итог, можно с уверенностью заявить, что российские суды уже демонстрируют готовность защищать персональные данные и право на приватность изображений в рамках гражданских споров. Этот подход может стать основой для создания полноценной системы защиты личной информации, что особенно важно в условиях стремительного развития deepfake-технологий.